Мой научный читальный зал: для уроков литературы по роману Гончарова "Обломов". Часть 1

 Часть 2

Читаю  литературоведческие и методические работы  для уроков литературы по роману И. А. Гончарова "Обломов".
1.Н.Н.Старыгина "Ситуация и мотив чтения в романе И. А. Гончарова «Обломов».
Указания на книги и мотив чтения становятся в романе Гончарова функциональными приёмами создания образа главного героя и символами активной духовной жизни человека.
Мотив чтения возникает в тексте как способ характерологии героя романа: наряду с описанием образа жизни Обломова, его внешности, квартиры на Гороховой улице, поведения, в том числе речевого, автор-повествователь изображает поведение героя во время чтения, причём сам факт чтения рассматривается автором как необходимое занятие человека. Для Обломова, которого представляет автор в начале романа, то есть для человека 32-33 лет, взрослого, образованного, уже имевшего опыт чиновнической деятельности и т. д., чтение стало занятием случайным и не стало занятием необходимым: на это указывают упоминание о книгах в квартире Обломова, которые давно покрылись пылью («- А книги, картины обмести?.. — Книги и картины перед Рождеством…» (11)), а также характеристика автора-повествователя".

http://project-goncharov.ru/starygina/  Уже нет.

2.Недзвецкий В. А. «Ромaн И. А. Гончaровa «Обломов». Путеводитель по тексту». 

"Собственно действие в ромaне обрaзуется только в чaсти второй, с появлением Андрея Штольцa, знaкомством Ильи Ильичa с Ольгой Ильинской и признaнием героя в любви к ней. Но с нaчaлом чaсти четвертой, где Обломов, рaсстaвшийся с Ольгой, живет в доме Агaфьи Мaтвеевны Пшеницыной, оно вновь зaмирaет, уступaя место круговороту однообрaзных будней. И все же секрет огромного и, зaметим, зa минувшие полторa столетия нимaло не ослaбевшего читaтельского успехa "Обломовa" зaключен не только в любовной истории зaглaвного героя, хотя онa и зaнялa половину ромaнa. В конечном счете читaтеля увлекaет тот внешне неброский, но дaлеко не простой внутренний конфликт произведения, который в его "любовных" чaстях лишь нaиболее зaметен".

https://www.litmir.me/br/?b=192451&p=1

3.И. Пырков «Дом Обломова».
"Недаром Гончаров испытывал почтение к счёту, к числу, к точным измерительным инструментам. Насколько же выверены писательским глазомером даже внешние пропорции Дома Обломова! Одиннадцати главам первой части романа соответствуют одиннадцать же глав четвёртой, заключительной его части. Они, как левое крыло и правое крыло постройки, выступают основными составляющими фундамента произведения, являются, так сказать, его несущими конструкциями. Действительно, первая и последняя части романа содержат в себе всю информационную и смысловую плоть романа, в них сосредоточена вся его житейская предметность, “земная” жизнь, быт и правила отражаемой романом эпохи, её тяжеловесная вещная приземлённость. Вторая и третья части книги имеют по двенадцати глав каждая, они как бы образуют над серединой условного Дома своего рода надстройку, полуэтаж, мезонин и, создавая впечатление лёгкости, воздушности, павильонности, стремятся преодолеть, хотя и тщетно, силу земного притяжения, бремя которого постоянно ощущает суровая проза фундамента. В этих двух смежных центральных частях как раз и исполняется, словно музыкальная пьеса, “летняя поэма изящной любви”, начиная с её праздничного “сиреневого” мотива и кончая горячкой бедного Ильи Ильича. Итак, сорок шесть главок, как сорок шесть лет их автора, когда он поставил итоговую точку в рукописи романа “Обломов”, подготовив её к печати".
http://magazines.russ.ru/volga/1998/7/pirkov.html
4.И. Пырков «Освещённые солнцем. Тема «света» в романе Гончарова «Обломов».
"В ритмической композиции романа “Обломов” среди нескольких чётко просматриваемых, в силу своей регулярности, мотивов мы посчитали необходимым выделить один не только по степени устойчивости и закреплённости в тексте, но и по весу той смысловой нагрузки, которую он выдерживает. А именно — мотив света, светового луча; мотив источника света и освещённого им объекта. Истоки вышеназванного мотива находятся, по нашему мнению, в “Сне Обломова”, в этой “увертюре к роману ”. С полным основанием можно было бы “Сон Обломова” назвать “Сном, освещённым солнцем”, тем более что он расположен в однотонном по свету и колориту текстовом пространстве первой части романа. Действительно, важнейшим вербальным элементом “Сна...” является солнечный свет; эффекты и комбинации солнечного освещения, движение светового потока. Попробуем наметить “солнечный” каталог “Сна...”, определяя позиции солнца и смысловое значение световой лексики".
http://magazines.russ.ru/volga/2000/413/pyrkov.html
5.В. Холкин «Андрей Штольц: поиск понимания». 
"Настоящий же смысл этого образа и его романной жизни (вернее, одна из важнейших его примет) впервые приоткрывается уже на первых страницах книги в таких вот словах самого Обломова, безнадежно удрученного домашними и душевными неурядицами: Хоть бы Штольц скорее приехал! <...> Он бы уладил (подчеркнуто мною. —В. Х.). И Штольц приезжает и улаживает. Улаживает не только сиюминутную неразбериху и неладицу обломовской повседневности, но и, в который уж раз, пытается вызволить друга из раздумчивой, а зачастую и сонной праздности на простор движения и жизни. Если не навсегда, то хотя бы на время. (Стоит, однако, сказать, что и раздумья, и праздность, и движение, и жизнь друзья понимают совсем не одинаково, что и составляет одну из ведущих коллизий романа.) И это именно Штольц знакомит Обломова с Ольгой, чтобы препоручить ей в свое отсутствие всю возможную заботу о друге и “воспитательский” труд по “пробуждению его к жизни”. Это Штольц вводит в жизнь Обломова ту самую Ольгу Ильинскую (недаром все-таки именно “Ильинскую”), что невдолге так щедро одарила Илью Ильича радостью ликующе яркой взаимной любви. Любви завершившейся, правда, трагически для обоих, но описания которой, включая сюда и прощальное письмо Обломова Ольге, принадлежат к редким по красоте русского языка страницам точнейшей психологической прозы".
http://magazines.russ.ru/continent/2007/134/ho18.html
6.Михаил Шишкин «Великий русский триллер». 
«Обломов» — великий русский триллер. Налицо преступление. Есть обвиняемый. Судьба как следственный эксперимент. Виновен? Невиновен? Каждое поколение читателей отвечает на этот вопрос по-разному. Преступление — русская нежизнь. Вопрос, который был задан в названии знаменитого романа Александра Герцена «Кто виноват?», остается самым животрепещущим русским вопросом вот уже почти два столетия. Кто виноват в пресловутых русских дорогах? Во взяточничестве и казнокрадстве? В начальниках-дураках? Кто виноват в рабстве сверху-донизу при любом режиме и любой экономической формации? Кто виноват в кровавой истории? Кто виноват в унижении человеческого достоинства на каждом шагу? Обвиняемых пруд пруди, сколько и обвинителей. Один из самых знаменитых подсудимых, проходящих по этому процессу, — Илья Ильич Обломов, застигнутый пером Гончарова in flagrante delicto, на месте преступления — на своем диване".
https://culture.wikireading.ru/33304
7.М.Божович «Большое путешествие «Обломова»: роман Гончарова в свете «просветительной поездки».
"В романе, считающемся, как известно, апофеозом лени, путешествие и учение оказываются метонимически связаны, совмещены, фактически взаимозаменяемы. Оба вида деятельности находятся на одном полюсе неоднократно проводимой критиками оси: стасис — движение. К примеру, в своем широко известном исследовании Мильтон Эре сводит структуру повествования “Обломова” к формуле “неподвижность—действие—неподвижность”, причем переломным моментом считает роман Обломова и Ольги2. Штольц, олицетворение деятельности, всегда в пути и всегда что-нибудь изучает, тогда как единственным путешествием Обломова становится отъезд из родной Обломовки в столицу, а образование его прекращается на столь же раннем этапе3. Несоответствие между романтическими мечтами Обломова и окружающей его действительностью неоднократно подчеркивается отсылками к теме путешествия. Так, Обломов, утверждая, что он вовсе не бросил читать книги, указывает на одиноко лежащий на столе том. “Что такое? — спросил Штольц, посмотрев книгу. — “Путешествие в Африку”. И страница, на которой ты остановился, заплесневела...” (193). Во время первого разговора с Ольгой, когда она несколько каверзно спрашивает о его литературных вкусах, Обломов уклончиво отвечает: “Я, точно, люблю больше путешествия...” (219)".
http://magazines.russ.ru/nlo/2010/106/bo12.html
8.З. Хайнади «Обломов как анти-Фауст». 
"На первый взгляд, ничего родственного в именах, обозначенных в заглавии, не обнаруживается - скорее, видна их совершенная противоположность. И все же, если досконально сопоставить два произведения, то можно увидеть, какие метаморфозы претерпевает образ Фауста в русском романе, когда Гончаров находит и создает в противоположность архетипу Гете портрет русского анти-Фауста. Если принять во внимание, что анти в греческом языке имеет значение “вместо”, а не только “против”, то это утверждение закономерно. Это - основа для их сопоставления".
https://voplit.ru/2019/11/06/oblomov-kak-anti-faust-zoltan-hajnandi-o-metamorfozah-obraza-v-russkom-romane/
9.Игорь Сухих "Русская литература. ХIХ век. Иван Александрович Гончаров (1812-1891)".
"Фламандская" трилогия: обыкновенные истории
Главную особенность таланта Гончарова определил еще Белинский в рецензии на "Обыкновенную историю": "Господин Гончаров рисует свои фигуры, характеры, сцены, прежде всего для того, чтобы удовлетворить своей потребности и насладиться своею способностью рисовать; говорить и судить, извлекать из них нравственные следствия ему надо предоставить своим читателям" ("Взгляд на русскую литературу 1847 года", 1848).
Похоже определял собственное творчество и сам писатель: "Обращаюсь к процессу сознательного и бессознательного творчества. Я о себе прежде всего скажу, что я принадлежу к последней категории, то есть увлекаюсь больше всего (как заметил обо мне Белинский) "своею способностью рисовать". Рисуя, я редко знаю в ту минуту, что значит мой образ, портрет, характер: я только вижу его живым перед собою - и смотрю, верно ли я рисую, вижу его в действии с другими - следовательно, вижу сцены и рисую тут этих других, иногда далеко впереди, по плану романа, не предвидя еще вполне, как вместе свяжутся все пока еще разбросанные в голове части целого" ("Лучше поздно, чем никогда").
Опираясь на эти суждения и даже цитируя их, основную доминирующую черту Гончарова-писателя прекрасно определил поэт И. Ф. Анненский: "Гончаров жил и творил главным образом в сфере зрительных впечатлений: его впечатляли и привлекали больше всего картины, позы, лица...<...> Вот отчего описание преобладает у него над повествованием, материальный момент над отвлеченным, краски над звуками, типичность лиц над типичностью речей" ("Гончаров и его Обломов")".
Читать здесь
10.Сергей Бочаров, Игорь Сухих, Андрей Немзер "Настоящий Гончаров".

"Обломов не равен “обломовщине”, а Штольц — “штольцовщине”. Как ни горька судьба Ильи Ильича, сколько бы печалей ни принес он тем, кто его любил (Ольге, Агафье Матвеевне, Захару, обломовским мужичкам, едва не угодившим в хищные лапы братца и Тарантьева), странная жизнь Обломова бессмысленной не была. Осталась память о добром несуетном чудаке, рожденном не для этого мира. И с памятью этой крепко связано чаяние мира совсем другого. Неясное. В корчах рождающееся. Но сильное — как внешне слабый Обломов. Что грезил о каком-то ином бытии (совсем не равном его ласковым и душащим снам) и надеялся на упущенную возлюбленную, на верного друга и на своего сына, не зря нареченного именем Штольца (не будет еще одного Ильи — будет Андрей, но Ильич) и ставшего его и Ольги воспитанником". 

http://magazines.russ.ru/znamia/2012/10/b11.html  
11.Юрий Манн, Георгий Давыдов, Анатолий Королев "Настоящий Гончаров".

"В “Обломове” и в “Обрыве” продолжается линия объективизации диалогического конфликта, в котором ни одна из сторон не имеет абсолютного преимущества. О превратном, прямолинейном истолковании коллизии: Обломов — Андрей Штольц, когда правота безоговорочно признается за Штольцем, писал еще Всеволод Сечкарев в 1967 году. На самом деле алгоритм взаимодействия этих персонажей — расхождение и сближение, сближение и расхождение. “В сущности, оба протагониста отмечены сходным мироощущением и их представление о жизни безнадежно пессимистическое; для обоих нет загадки бытия, оба живут лишь для того, чтобы жить, без иллюзий, без идеала, без веры, только потому, что надо жить” (Сечкарев).

Значащим фактором является также особое ощущение, так сказать, привкус скуки, распространяющейся на персонажей противоположных позиций (кстати, слово “скука” необычайно часто употребляется в сочинениях и письмах Гончарова). И внешне абсолютно счастливые Штольц и Ольга приводят, по Сечкареву, к неумолимому выводу: странен человек! Чем полнее счастье, тем более тревожно и беспокойно у него на душе".

http://magazines.russ.ru/znamia/2012/9/g18.html 
12.Майя Кучерская, Борис Аверин, Александр Закуренко, Владимир Шаров "Настоящий Гончаров".

"Неявную связь идеала Обломова с толстовством тонко почувствовал М.М. Пришвин. В дневнике 1921 года он записал: “Никакая “положительная” деятельность в России не может выдержать критики Обломова: его покой таит в себе запрос на высшую ценность, на такую деятельность, из-за которой стоило бы лишиться покоя. Это своего рода толстовское “неделание””.

Несколько иначе трактует эту специфику восточного мироотношения герой рассказа Бунина “Сны Чанга”. Пытаясь прикоснуться к смыслу учения Лао-Цзы, он говорит о том, что мир не представляет собой “тот Путь всего сущего, коему не должно противиться ничто сущее, а ведь мы поминутно противимся ему, поминутно хотим повернуть не только, скажем, душу любимой женщины, но и весь мир по-своему”2. Разница между Лениными и Штольцами заключается в том, что первые хотят повернуть весь мир по-своему, никогда не задумываясь о не человеком заданном “пути всего сущего”, а вторые ограничиваются желанием повернуть чужую душу. Но в случае с Обломовым желание Штольца не исполнилось.

Высшая ценность для Обломова — не лень и бездеятельность, а покой и воля. Причем именно тот покой, который описан в самом “буддийском” стихотворении Лермонтова, лирический герой которого хочет забыться и заснуть — но так, “Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб дыша вздымалась тихо грудь”3, а сладкий голос лелеял бы слух напевами о любви. Этот модус бытия напоминает то, что Кант называл “незаинтересованным созерцанием”. Любовь Обломова к Агафье Матвеевне — не порывы страсти, которые заставила его испытать Ольга Ильинская, а какой-то далекий отзвук едва слышной песни о любви. А вся его жизнь на Выборгской стороне — это хотя и нарушаемый иногда, но все же достигнутый идеал покоя".

http://magazines.russ.ru/znamia/2012/12/k14.html
13.Евгения Вежлян, Владимир Губайловский, Ирина Ковалева, Сергей Кузнецов, Валерия Пустовая, Андрей Рубанов, Карен Степанян, Елена Холмогорова, Сергей Чупринин. "Иван Гончаров в контексте ХХI века".
"Сейчас, конечно, время маленьких Штольцев настало в обществе, и обломовский бездействующий, умирающий для общей жизни идеал отошел, мне кажется, на второй план. Сейчас очень важно быть таким малым Штольцем на своем маленьком участке, в своем районе. И насколько это все продуктивно, насколько это будет питать и нашу литературу и наше искусство — это большой вопрос. Или ждет нас после маленьких Штольцев откат к вот этой русской медитации на диване — но не будет ли это связано с какими-то опять глобальными разрушениями всех социальных связей?".
http://magazines.russ.ru/znamia/2013/2/c18.html
14.Михаил Пылаев "Обломов" и "Бесприданница" под взглядом музыковеда".
"В русских романах XIX века упоминание музыкальных произведений было постоянным и естественным явлением. Одна из причин — прекрасная осведомлённость крупнейших русских писателей в музыкальной и культурной жизни, в репертуаре театров, именах ведущих певцов-исполнителей. Получая образование, представители аристократического сословия изучали музыку как обязательный предмет. Быть в курсе музыкальных событий считалось абсолютно естественным для просвещённых русских людей — не случайно реалии музыкальной жизни как обеих столиц, так и других российских городов встречаются на страницах «Евгения Онегина» А.С. Пушкина, всех без исключения романов И.С. Тургенева, драм А.Н. Островского. Часто музыкальные произведения играют в произведениях словесных важную смысловую роль. Так происходит, например, в романе Гончарова «Обломов», в котором главная героиня исполняет арию «Casta diva».
http://lit.1september.ru/article.php?ID=200900210
15.Надежда Шапиро "После прочтения «Обломова».
"Среди больших и малых вопросов, порождающих головную боль у учителя литературы, едва ли не последним по значимости может стать такой: что делать с хорошим ученическим сочинением? Не с плохим, беспомощным — тут-то как раз всё понятно: вернуть на доработку, предварительно обсудив с учеником, что можно исправить и как это сделать. А с по-настоящему хорошим: разумеется, несовершенным, но толковым, вобравшим в себя многое из того, о чём говорили на уроке, и при этом самостоятельным".

http://lit.1september.ru/article.php?ID=200900506

16.Андрей РАНЧИН "Что такое Обломовка. Несколько наблюдений о «Сне Обломова» и об авторской позиции в романе И.А. Гончарова «Обломов».

"Архаичное сознание обломовцев лишено рефлексии, сознательного отношения к действительности, дисциплины воли; они подобны “бедным предкам”: “Ощупью жили бедные предки наши; не окрыляли и не сдерживали они своей воли, а потом наивно дивились или ужасались неудобству, злу и допрашивались причин у немых, неясных иероглифов природы” (ч. 1, гл. IX). Бездеятелен прежде всего отец, Илья Иванович (писатель также по ошибке называет его и Ильёй Ильичом). О его “делах”, “занятиях” сказано с иронией: “Сам Обломов-старик тоже не без занятий. Он целое утро сидит у окна и неукоснительно наблюдает за всем, что делается на дворе".

http://lit.1september.ru/article.php?ID=200601710

17.Сергей Волков "Почему Андрею Штольцу не удалось изменить образ жизни Обломова? 

(По роману И.А. Гончарова «Обломов»)".

"Кто-то, напротив, будет рассуждать о том, что попытки Штольца вытащить Обломова — сами по себе занятие пустое, поскольку его никуда вытягивать и не нужно. Он живёт своей, самодостаточной и изнутри полной жизнью (неслучайно на первой же странице романа, где так много перекличек с «Мёртвыми душами», в описании героя настойчиво подчёркивается присутствие души, её широкое и вольное выражение в каждой черте). Потому-то и тянутся к нему люди (за один только первый день вон сколько приехало!), потому-то именно его, а не Штольца, первым полюбила Ольга, потому-то и отдала ему всю свою жизнь Агафья Матвеевна, что в нём воплощена полнота жизни, его существование органично, а не механистично, как у Штольца. У Обломова “золотое сердце”. И если его не волнует внешний прогресс человечества и суета современной ему жизни, то не приговор ли это не ему самому, а как раз прогрессу и суете? Штольцу непременно нужно, чтобы Обломов жил как он сам, как все, а Обломов живёт по-своему и это право оберегает. Так, может быть, он более индивидуален, “личностен”, чем Штольц?".

https://lit.1sept.ru/article.php?ID=200500934

18.Александр РАЗУМИХИН «Обломов». Опыт современного прочтения".

"Робко, с оглядкой, он говорит себе, Ольге, Штольцу, всему миру: я не хочу делать. Я не желаю в этом мире действовать. Потому что мир не хорош. Не хочу плохого. Лучше ничего не делать. Гончаров скажет о своём герое: “Освободясь от деловых забот, Обломов любил уходить в себя и жить в созданном им мире”.
Имеет право человек так думать и так жить? Безусловно. Человек — да! А человечество? Кто-то должен всё же делать! (Отстучав на компьютерной клавиатуре последнюю фразу, я долго думал, какой знак поставить: вопросительный или восклицательный, — и в конце концов остановил свой выбор, как видите, на восклицательном знаке.)
Вечный сон Обломова в финале романа потому и назван вечным, что означает смерть его. Философия Обломова в какой-то мере предсказание. И, если говорить о жанре, то произведение Гончарова не роман-утопия, даже не антиутопия, о чём можно иной раз услышать, это роман-предостережение. Книга о том, что ждёт народ, не желающий проснуться. Тот самый народ, отличительной чертой которого, подмеченной ещё Пушкиным, является его безмолвие даже в самые трагические моменты истории, когда молчать, казалось бы, никак нельзя".
http://lit.1september.ru/article.php?ID=200402405
19.И.МОСКВИНА "Система уроков по творчеству И.А. Гончарова".
"Таким образом, главенствующим в авторской концепции является принцип меры, гармонии, “золотой середины”. Он проявляется как в этике, эстетике, так и в поэтике произведения. В ходе анализа отмечались черты, приёмы, которые могли бы позволить отнести произведение к бытоописательному (например, описание квартиры Обломова, дома и быта Пшеницыной), к философскому (насыщенность философской проблематикой), к лирико-психологическому (введение исповедей, писем, сна, пейзажных зарисовок) роману. В произведении И.А. Гончарова все эти жанровые принципы, особенности гармонично соединяются. Бытие растворено в быту, бытовой уровень не входит в противоречие с мировыми вопросами, над которыми мучительно размышляют герои".
http://lit.1september.ru/article.php?ID=200402206
20.Елена ПОЛТАВЕЦ "Сочинения по роману "Обломов".
"Типология любви, которой Гончаров посвятил все свои романы, сконцентрирована в размышлениях Штольца (“бесконечная вереница героев и героинь любви” в восьмой главе четвёртой части). В жизни Обломова были и эрос, и филия, и агапэ, целая “школа любви” (Ахшарумов). В чём же причина угасания любви Обломова и Ольги? В том ли, что в отношениях любящих женщина не должна играть роль Пигмалиона? (Вспомним посвящённые Захару и Анисье юмористические страницы, пародирующие отношения Обломова и Ильинской.) Или в том, что “сама надежда Гончарова создать образ гармонического человека и такой же любви на материале современной действительности была утопией” (Недзвецкий)? Ведь и семейная гармония Штольца и Ольги подвергнута сомнению автором… Говоря об Ольге Ильинской и её роли в “духовном преображении Обломова”, мы не должны забывать, что это “духовное преображение” было лишь временным. Как ни странно, в письме, которому Ольга не хотела верить, Обломов угадал истину и предсказал развитие их отношений, он даже облегчил своим письмом Ольге и Штольцу их будущее объяснение. Можно поставить вопрос: любовь или самолюбие движет Ольгой в её отношениях с Обломовым? Критики и исследователи романа отвечали на этот вопрос по-разному, но несомненно одно: Пшеницына любила Обломова “так сильно, как сорок тысяч Ольг не в состоянии полюбить его” (Ахшарумов). Разумеется, в сочинении нужно подчеркнуть взаимную преданность Обломова и Захара, дружбу со Штольцем, любовь Обломова к давно умершей матери, заботу его о своём Андрюше и детях Пшеницыной. Между прочим, Обломов любил кошек. Кто ещё из героев романа распространяет вокруг себя такую сферу любви? Никто".
http://lit.1september.ru/article.php?ID=200401808
21.Андрей РЕПИН "Сон Обломова".
Получается, что в «Сне Обломова» дан ключ к русской сказке, а значит, и к русской душе. В нём открываются коренные, исконные черты русского характера. Значит, Обломов — не просто сатирический тип, это образ, символизирующий глубочайшие противоречия русского человека — его величие и его постыдную слабость.
На это ключевое значение «Сна Обломова» указывали многие современники И.А. Гончарова. Так, Дружинин писал, что до девятой главы герой Гончарова кажется “засаленным, нескладным куском мяса”, после же девятой главы читатель узнаёт “сердцу милого Обломова”. Критик заключает: “«Сон Обломова» не только осветил, уяснил и разумно опоэтизировал всё лицо героя, но ещё тысячью невидимых скреп связал его с сердцем русского читателя”.

http://lit.1september.ru/article.php?ID=200202905
22.Минина Мария  "Предметная деталь в романе "Обломов".
"Проанализировав интерьер дома Штольца и Ольги, замечаешь, что  предметы, наполнившие их дом, как нельзя лучше отражают психологию хозяев: «Всё убранство носило печать мысли и личного вкуса хозяев».⁴ Главное  для хозяев при выборе убранства своего жилища - это чтобы вещь была для них памятной, любимой, значимой. Создаётся ощущение, что они не руководствовались модой и светским вкусом: «Любитель комфорта, может быть, пожал бы плечами, взглянув на всю наружную разнорядицу мебели, ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей».⁵ Сразу ощущается индивидуализм и самодостаточность хозяев дома.
Во всех предметах интерьера «присутствовала или недремлющая мысль или сияла красота человеческого дела, как кругом сияла вечная красота природы».¹
Как подтверждение этому среди «океана книг и нот» нашла место «высокая конторка, какая была у отца Андрея, замшевые перчатки; висел в углу клеёнчатый плащ».² «…И клеёнчатый плащ, который подарил ему отец, и замшевые зелёные перчатки – всё грубые атрибуты трудовой жизни».³ Эти вещи так возненавидела мать Штольца, а у Андрея они заняли почётное место в доме. Хочется отметить, что если Обломов скопировал жизнь своего отца, то Штольц взял с собой только предметы трудолюбия и отошёл от «начертанной отцом колеи». ⁴
http://sobolev.franklang.ru/index.php/seredina-xix-veka/164-minina-mariya-predmetnaya-detal-v-romane-oblomov
23.С.В.Жожикашвили "Священный огонь искусства и Норма жизни в романе "Обломов".
"В самом повествовании нет ничего внешне яркого, эпатирующего, нарочитого. Нет ни дуэли, ни убийства, ни трагической смерти, ни непримиримой вражды, борьбы, ни измены, предательства, обмана. Ничего того, что есть в романах великих современников Гончарова.
Но, как в биографию неожиданным нарушением врывается рискованная поездка в Японию, так и в творчестве за внешней простотой и сдержанностью скрывается решительное экспериментирование, более напоминающее литературу XX в., чем русскую прозу середины XIX в.В частности, роман буквально пронизан литературными реминисценциями, отголосками, перекличками. Мы привыкли к такому у Мандельштама или Набокова, но это несколько неожиданно в Гончарове. Вот несколько примеров".

http://sobolev.franklang.ru/index.php/seredina-xix-veka/197-c-zhozhikashvili-svyashchennyj-ogon-iskusstva-i-norma-zhizni-v-romane-oblomov

24.Борис Парамонов "Невыразимое.  Обломов и история".

«Обломов» как книга, при всех сомнениях в первоклассности автора, - самая важная книга русской литературы, важнее «Войны и мира». Там история хотя и отвергается как состояние неподлинное, но все же есть. Кутузов хотя и победил Наполеона неделанием, но все же победил. А Обломову и раненным под Аустерлицем не нужно быть, чтобы видеть небо Андрея Болконского. Больше того: это небо ничем не отличается от земли. Это «бытие».
«Небокопы», как говорил, кажется, Крученых.
Конечно, Обломов - не просто плод паразитического барства, как нас учили в школе (да и сейчас, должно быть, учат), а национальный архетип. Это русский, у которого слишком много родины, он не может отделиться, отделаться от матери-земли, не только рождающей, но и поглощающей. Диван, с которого не в силах подняться Обломов, - это Россия, непомерная для русского ноша: России слишком много, гравитация русской земли выше мирового уровня. Святогор-богатырь не сильнее земли, это она его сильнее. В России для того, чтобы быть активным, нужно быть злым. Активный русский не любит России: таковы два русских титана активности - Петр и Ленин. И к ним (парадоксально?) подверстывается Солженицын (злой?). Добрый русский - как раз Обломов, он лежит и спит; или Платон Каратаев, который, в сущности, и не добр, а просто ко всему на свете равнодушен. Его «круглость» у Толстого - целостность бытия, «неразличенное единство».
Остальные же русские - в промежутке между Обломовым и Солженицыным - ни то ни се".

Читать полностью
25. Яков Друскин "БЛАГОДАТЬ И СВОБОДА. ОБЛОМОВ".
Читать
26.Оксана Смирнова "Уроки по Гончарову в 10 классе".
Читать